Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.
Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.
Чешский комикс, имеющий, кстати, почти столетнюю историю, в эпоху ЧССР нередко обращался к советской фантастике.
В подростковом научно-популярном журнале АВС, который был одним из главных центров комикс-культуры социалистической Чехословакии, в 1959 году появился комикс Pevnost pod ledem («Крепость подо льдом, сценарист К. Фриэдрих, художник — один из ведущих чешских иллюстраторов фантастики Теодор Ротрекл/Teodor Rotrekl).
Т. Ротрекл,1923-2004
Литературной основой для произведения послужил почти забытый сейчас довоенный фантастико-приключенческий роман Григория Гребнева «Арктания» (1937). Удивительно, но роман Гребнева под тем же названием Pevnost pod ledem впервые издавался в Чехии ещё в 1940 году, вскоре после оккупации страны нацистской Германией. Видимо, бдительные органы не заметили антифашистской направленности книги и того, что прототипом антагонистов романа — организации крестовиков — послужили фашисты. Сразу после войны роман Гребнева в Чехословакии переиздали. Комикс издавался в ABC до конца 1960 года. Родрекл специализировался на масштабных космических пейзажах, фантастической технике, чудовищах и станцию "Арктания" в разрезе нарисовал с большей любовью, чем людей, — вот люди и как раз и вышли несколько схематичными.
-
В середине 80-х, точнее — в 1986-1987 гг., на страницах ABC в виде комикса дебютировал ещё один советский роман сталинского времени, хорошо знакомый чехословацким читателям, — "Тайна двух океанов" Григория Адамова. Сценарий написал сам главный редактор журнала Владислав Томан (Vlastislav Toman), иллюстративный ряд — заслуга знаменитого художника-комиксиста Франтишека Кобика (František Kobík). Комикс назвали Dobyvatelé hlubin, хотя роман на чешском издавался как Tajemství dvou oceánů. Когда в детстве я читал "Тайну двух океанов, то мне очень нравились описания скафандров со всевозможными "джеймсбондовскими" приспособлениями, я даже пытался что-то зарисовать. Франтишек Кобик тоже не отказал себе в удовольствии нарисовать схему устройства скафандра.
Затем (1987-1988 гг.) последовала "Плутония" по роману В. Обручева. "Плутония" была хорошо знакома чешскому читателю по книге, проиллюстрированной гениальным Зденеком Бурианом, и Гавличек немного отошёл от классического прочтения — осовременил персонажей, сделал одним из главных героев девушку Сабину, крупная ездовая собака Генерал превратилась в небольшого терьера или спаниэля. Но на изображение доисторических животных в комиксе всё же повлиял Буриан. В прошлом выпуске я приводил иллюстрации из венгерской Плутонии Эрнё Зорада, теперь можно сравнить венгерскую версию с чешской.
Гавличек опубликовал в "Огоньке" ещё три графических произведения на русском — комикс по роману А. Мирера "Дом скитальцев" (1988-1989 гг.), "Конец Атлантиды" (1989—1990 гг.) по Булычёву и "Приключения Лана и Поуна" (1990-1991 гг.) по повести Владимира Санина. Причём последний комикс вышел уже во время перемен, когда журнал сменил название на R+R (Rainbow + Ráduga). Особенно радует появление в этом списке повести Санина о приключениях мальчишек из 70-х в каменном веке. Всё же по сравнению с произведениями Обручева и Беляева она была не так хорошо известна даже в СССР. А повесть достойная.
Текстовая часть на русском выглядит слишком простой — но комиксы и создавались для изучающих русский чешских детей. Недавно комиксы Гавличека из советской эпохи были переизданы в Чехии одной книгой на чешском, комиксы из "Огонька" тоже вошли в сборник. "Плутония" получила название Podruhé do Plutónie, другие произведения вышли как Prodavač vzduchu, Konec Atlantidy, Dobrodružství Lana A Pouna.
Советские графические произведения были ориентированы преимущественно на детей, лишь в перестройку ситуация стала меняться. Но без отрицательных персонажей не обойтись и в детских произведениях, они нужны для морально-этических выводов, да и просто "для движухи, экшена". Частенько "плохими ребятами" в комиксах становились банальные "профессиональные сказочные злодеи" — Баба-Яга, Карабас, Бармалей, Волк, Лиса... Но встречались и оригинальные и весьма колоритные фигуры.
Варфоломей — бес-искуситель из комикса "Павел и Вера" 1991 года.
Способности и оружие: "демонические" способности.
Особенности характера и поведения: порочен, высокомерен, прекрасно разбирается в картах (в игральных картах).
Комикс, созданный уже на закате СССР, основан на классике русской готики "золотого века" — повести А. С. Пушкина и В. П. Титова "Уединённый домик на Васильевском" (1828). Если "русская готика" вам интересна, то, скорее всего, повесть и история её создания вам хорошо известны.
Конец 20-х годов 19 века. Владимир Титов, сын богатого рязанского помещика, направленный папой на обучение в Московский университет, окончил его и перебрался в Петербург. Юноша мечтает стать писателем, участвует в литературных тусовках, пишет, изредка печатается в журналах. На одном из литературных салонов, где присутствовал Титов, Пушкин, работавший тогда над поэмой "Влюблённый бес", желая произвести впечатление на присутствующих дам, рассказывает увлекательную историю о чёрте, влюбившемся в простую петербурженку. Рассказ имел успех, а Титова просто потряс; добравшись до дома, молодой человек быстро записал всё по памяти, а память у него была хорошая. Через некоторое время Титов обработал записи, превратил их в повесть, с этой рукописью заявился к Пушкину и попросил разрешения опубликовать произведение под псевдонимом. Пушкин, наверное, удивился такой наглости, но — почему не помочь начинающему писателю — дал добро. Повесть вышла в альманахе Антона Дельвига «Северные цветы» с подписью "Тит Космократов": Титов поменял местами имя и фамилию, и перевёл имя Владимир (владеющий миром) на греческий ("космократор" — правитель вселенной). Произведение прошло совершенно незамеченным, лишь удостоилось нескольких отрицательных отзывов. Жуковский в разговоре с Дельвигом и Титовым, не догадываясь, что говорит с автором повести, упомянул о ней как о "длинной и бездарной повести какого-то псевдонима". На несколько десятилетий творение Титова было забыто. Вскоре Титов забросил литературу и сделал блестящую дипломатическую карьеру. Что касается Пушкина, то после публикации "Домика" он потерял интерес к истории о влюблённом бесе. Таким образом, русская литература потеряла очередной пушкинский шедевр, но приобрела неплохую готическую историю. Широко известно о причастности Пушкина стало только в следующем столетии, во времена "серебряного века", после обнародования мемуаров Андрея Дельвига, двоюродного брата издателя и поэта. Андрей Дельвиг, лично знавший многих знаменитых писателей, в завещании запретил печатать свои резкие и откровенные мемуары раньше 1910 года и в литературных кругах публикации ждали с нетерпением. Информация о связи Пушкина с произведением Титова привела пушкинистов в дичайший восторг — найдена неизвестная повесть Пушкина! Произведение тут же перепечатали в газете, в журнале, переиздали отдельной книгой с подзаголовком "рассказ А. С. Пушкина по записи В. П. Титова" и с послесловием Сологуба и одного из крупнейших пушкинистов Павла Щёголева. Отыскали письмо Титова, где он рассказывает о написании "Уединённого домика" и признаёт, что "апокалипсическое число 666, игроки-черти, метавшие на карту сотнями душ, с рогами, зачесанными под высокие парики, честь всех этих вымыслов и главной нити рассказа принадлежит Пушкину". Когда эйфория несколько утихла, специалисты задумались: насколько корректно считать повесть пушкинской? Безусловно, фабула принадлежит "Солнцу русской поэзии": в черновиках гения нашли краткую сюжетную схему, в целом соответствующую повести Титова. Но детали, язык, стиль — что здесь от Пушкина? Споры продолжаются до сих пор. Сейчас повесть обычно издают под именем Титова, или Титова в соавторстве с Пушкиным. Редкая антология "таинственной прозы" обходится без этого произведения. С начала 80-х, когда вновь возник интерес к романтической, готической прозе, произведение опубликовано в разных сборниках более двадцати раз.
Комикс сюжетно близок к повести. Варфоломей ("влюблённый бес") — мрачный, изысканно одетый субъект, обладающий странной властью. Интересная деталь — Варфоломей носит перстни и кольца на каждом пальце.
Ужасный волшебник Штосс из комикса "Приключения Колобка", 1970.
Способности и оружие: "Где он ни появится, сразу начинаются неприятности. Придёт в школу — там сразу возникает драка, появится на концерте — под певцом пол проваливается, пройдёт мимо пляжа — сразу снег с неба валится..."
Особенности характера и поведения: получает удовольствие от злых проделок, но иногда его способности "всё портить" могут сыграть и против него самого.
Небольшой остроумный комикс о Колобке, помогающем милиции справиться с "ужасным волшебником Штоссом", был придуман Эдуардом Успенским для одноимённого детского журнала, а нарисован знаменитым иллюстратором фантастических и детских книг, а по совместительству — одним из главных советских художников-неформалов, получившим на исторической авангардной выставке в Манеже разнос от самого Хрущёва, эстонцем Юло Соостером, проживавшем в Москве (после освобождения из лагеря в 1956). Соостер испытал сильное влияние творчества Рене Магритта и, кто знает, возможно, Штосс в цилиндре — злой родственник магриттовских человечков в котелках. Для Соостера, скончавшегося в 1970, комикс о Штоссе стал одной из последних работ. Успенский, как обычно, позволил себе относительно смелые для того времени шутки. Странно, что рыдающий капитан милиции, обратившийся к Колобку с просьбой о помощи (милиция не справляется с волшебником) не вызвал у бдительных цензоров никаких вопросов.
Э. УспенскийЮ. Соостер
Комикс читателям понравился и через десяток лет по инициативе Успенского был перепечатан "Весёлыми картинками". Если у относительно дорогого (65 копеек!) "Колобка" тираж составлял 200 тысяч экземпляров, то благодаря "Весёлым картинкам", выходившим почти восьмимиллионным тиражом, с комиксом познакомились очень многие.
Вредные волшебники Простуда и Ветер-в-голове. Комикс "Новогодние приключения Колобка, Деда Мороза, Снегурочки, вредных волшебников: Простуды, Ветра-в-голове и десяти тысяч школьников", 1970.
Способности и оружие: в результате общения с ними люди оказываются простуженными или безвольными; волшебники пытаются превратить детей в озорников при помощи отравленных конфет.
Особенности характера и поведения: вредные разгильдяи — дома у них бардак, бацилла-питомец не приучена к командам.
В 1970 году главный выдумщик советской детской литературы Эдуард Успенский придумывает ещё двух колоритных злодеев — это вредные волшебники "Ветер-в-голове" (с воздушным шариком вместо головы) и красноносая Простуда с "дрессированной" бациллой Бац-Бац. Вновь Успенскому помогают великолепные художники — Герман Огородников и Александр Семёнов, иллюстраторы детских книг и крокодиловские карикатуристы.
Хотя сюжет комикса не слишком оригинален и является заложником стереотипов новогоднего номера — злодеи хотят проникнуть на новогодний праздник под видом Деда Мороза и Снегурочки и превратить детей в хулиганов. Да это же схема каждой второй новогодней истории! Но рисунки забавны и текст неплох.
Г. ОгородниковА. Семёнов
Хиханька и Дремота, руководители Всемирного Центра Озорства и Лени. Новогодние приключения Колобка (1977).
Способности и оружие: вооружены отравленными ленью и легкомыслием снежками.
Эту новогоднюю историю, похожую на историю с вредными волшебниками, Семёнов придумал и нарисовал уже самостоятельно. На этот раз Деду Морозу и Новому Году мешают добраться до места проведения новогоднего праздника руководители секретной злой организации — Всемирного Центра Озорства и Лени — Хиханька (директор) и Дремота (заместитель). Дремота — скучноватый, заторможенный тип, а вот Хиханька — советский вариант Джокера, с нарисованной вокруг рта улыбкой. Главная цель Всемирного Центра — заразить всех детей ленью и легкомыслием. "Новогодние приключения Колобка" — не совсем комикс, это эклектичное произведение объединяющее сказку, элементы комикса и игры. На тот момент Семёнов уже придумал и начал публиковать в Мурзилка "Ябеду-Корябеду" и можно сказать, что "Новогодние приключения Колобка" — из той же вселенной. Возможно, Центр Озорства и Лени — дружественная Корябеде организация.
Профессор Керн из комикса "Голова профессора Доуэля" (1984).
Способности и оружие: "злой учёный", хирург, научившийся оживлять отделённые от тела головы животных и человека (что само по себе уже страшновато), но идею стянул у своего руководителя.
Особенности характера и поведения: эгоистичен, беспринципен, жесток.
Адаптация известным художником-иллюстратором одноимённого романа Александра Беляева (1937), одного из ключевых произведений советской фантастики. Роман, конечно же, входит в рекомендательный список Фантлаба "Книга на все времена" в рубрике "Русскоязычная фантастика".
Комикс из книги, подготовленной издательством "Русский язык" для изучающих русский язык иностранцев, со словарем на английском, французском, испанском, немецком языках. Через четыре года вышло переиздание с русско-вьетнамским словарём. Чтобы уместить приличный по размеру роман в тридцатистраничный комикс, сюжет пришлось заметно ужать. Помимо "Доуэля" в издание 1984 года входит ещё комикс-детектив "Охотничий нож" по рассказу Льва Шейнина. Авторы сценариев не указаны, но составителями книги являются Г. В. Алексеева, О. А. Яковлева.
Керн — талантливый хирург, но страшный, жестокий человек, готовый на всё ради денег и славы. Он убил своего учителя — профессора Доуэля, похитил его открытие. А затем фактически пленил оживлённую голову профессора.
После Войны новые социалистические государства Европы, испытывавшие сильное идеологическое влияние СССР, перестраивали своё отношение к печатной продукции. Резко увеличилась доля публикаций советских авторов. Печатать советских писателей было даже проще — если уж они опубликованы в Советском Союзе, то никаких вопросов у цензоров, как правило, не возникало. Кстати, принцип "если напечатано в СССР, то полностью допустимо к печати" помогал, например, публикации западных классиков фантастики в Болгарии — там просто переводили с русских изданий и после этого публикации сразу давался "зелёный свет". Разумеется, начала своё движение на Запад и советская фантастика. У многих восточноевропейских стран уже существовали традиции выпуска комиксов и, хотя в конце 40-х — начале 50-х к классическим комиксам в странах социализма относились с неодобрением, но уже после "оттепели" комикс стал возвращать утраченные позиции. Слияние восточноевропейского комикса и советской фантастики стало неизбежным.
Изображения кликабельны.
Одна из самых крутых комикс-держав Восточной Европы — Венгрия — и в годы социализма производила немалое количество комиксов, которые с удовольствием печатались в журналах ГДР и Польши, стран, что и сами могли похвастаться серьёзными традициями в этой области. Один из главных мастеров венгерского комикса Эрнё Зорад (Zórád Ernő) по мотивам романа Владимира Обручева "Плутония" в 1954 году создал классическую работу Utazás Plutóniába. Именно "Путешествие в Плутонию", реалистичные "объемные" иллюстрации принесли Зораду первую славу. В описаниях доисторических животных, как мне показалось, заметно влияние Буриана. Да и кто из художников, рисовавших динозавров, не испытал его влияния. В 1983 году "Плутония" переиздана отдельной книгой.
В 1977 году Эрнё Зорад адаптировал под названием Az időspirál для журнала Füles роман "Спираль времени" Георгия Мартынова, отдельным изданием комикс вышел в 1983.
Болгарские комиксы не имели такой богатой истории, хотя, конечно, уже до Войны здесь существовала комикс-культура, а в начале 40-х выходило несколько специализированных изданий. Новая власть относилась к фантастике и к комиксам с подозрением и первый, насколько мне известно, фантастический комикс социалистической Болгарии вышел в 1959 году. Это "Мъглявината на Андромеда", адаптация части романа "Туманности Андромеды" Ивана Ефремова, который незадолго до этого был опубликован в СССР. Текст Михаила Лыкатника, художники Иван Гонгалов и С. Искренова. Комикс печатался в пионерской газете "Септемврийче" с марта по май в 16 выпусках. История, перенасыщенная текстом, рассказывает о приключениях в "мире мрака". В эпилоге из пары абзацев в конце последнего эпизода проясняются дальнейшие события и анонсируется скорый выход романа на болгарском языке.
В 1963 году в "культовом" болгарском научно-популярном журнале "Космос" (аналоге нашей "Науки и жизни") почти на протяжении всего года публиковался комикс "Гриада" на основе скандально известного романа советского писателя Александра Колпакова. Впрочем, тогда роман ещё не был скандальным, обвинения в плагиате и "гриадный крокодил" случились в 1964. Художником комикса выступил всё тот же Гонгалов. Графика в этом комиксе простовата, поверхностна, но отличается своеобразным юмором. За последнее время комикс дважды переиздавался в Болгарии в рамках антологий для любителей "ретро".
В поисках вдохновения болгарские комиксисты обращались не только к советским фантастическим бестселлерам, но и к менее известным произведениям. Так в 80-х подготовлены комиксы по рассказу начинающего тогда Евгения Дрозда "Коробка с логисторами" (рассказ публиковался в "Юном технике") и по повести узбекского фантаста Ходжиакбара Шайхова "Загадка Рене". К тому времени Болгария уже имела стремительно развивающуюся комикс-индустрию и крутейший цветной журнал подростковых комиксов "Дъга". Но комиксы опубликованы вновь в газете "Септемврийче" в чёрно-белом исполнении. Авторы и того и другого комикса — "Кутийка логистори" (1986) по рассказу Дрозда и "Загадъчната планета Рене" (1987) по произведению Шайхова — Георги Кирилов и Николай Михайлов (художник).
А вот в "Дъге" с 1985 по 1992 год вышло 19 выпусков комикса «Момиченцето от Земята» («Девочка с Земли») Румена Чаушева (художник) и Тодора Гергиева (сценарий). По произведениям Кира Булычёва об Алисе, как несложно догадаться. Точнее — по мотивам повестей "Девочка, с которой ничего не случится" и "Путешествие Алисы". Но в в 1992 году "Дъга" приказала долго жить в связи с переменами в общественной жизни Болгарии — на издание дорогого журнала просто не хватало денег, да ещё и приходилось выдерживать конкуренцию с другими комикс-журналами, появившимися на рынке. Собственно, история об Алисе подходила к концу — оставалось пересказать последние четыре главы, но прервалась она на победе над Весельчаком У и лже-Верховцевым. Хотя художник полностью закончил комикс и к печати готовились, если не ошибаюсь, ещё три эпизода. Чаушев до сих пор называет комикс об Алисе своей любимой работой.
Комиксисты ГДР охотно адаптировали сказки советских писателей — Волкова, Носова, Чуковского, Алексея Толстого, комиксы о Буратино существовали в нескольких вариантах. К советской фантастике немцы обращались реже. Тем не менее в 70-х в восточногерманских периодике появились комиксы "Projekt M 2118" (1970-1971, текст Р. Рудольфа, рисунки Р. Флигера) по "Стране багровых туч" братьев Стругацких и "Aelita" ("Аэлита", 1973) по роману А. Толстого (текст и рисунки Дитриха Панша). "Projekt M 2118" ( в примечании к комиксу написано, что он "создан по книге "Атомная Голконда") — это всё же не слишком динамичная история в картинках, а вот "Аэлита" с брутальной графикой выглядит поинтереснее.
облако тэгов
